Любовный Черный заговор

Слушай Сотона и диявол, стану наговаривать, на соль приворачивать не благословясь, не перекрестясь, из избы пойду не в двери, з двора не в ворота, в чиста поля, к кияну морю. На кияне море стоит изба железна, в той избе печь медна, в той лежат и горят ясневы дрова, пылка на пылка, ясна на ясна. И так бы горела-кипела у рабы (имя) обо мне рабе (ваше имя) тела бела, и ретива серьца, и ясны очи денна-полденна, ношна и полношна, утренной зари и вечерной, и по ветхах и по молодах, и горевала бы и тосковала, отца, мать забывала и рот-племя покидала, а меня раба (ваше имя) из уст не выносила.
Сидит на печи Сатона и диавол, я покорюсь и поклонюсь. Ой еси, Сатона и диавол, зделай ты доброту, сотвори мне любовь, вселиса в бела тела, в ретива серца и в ясные очи день-полденьна, и ношна-полношна, мово бы наговору пойлом не запить и едой не заесть, голяням не загулять и сном не заспать, обо мне рабе (ваше имя), тосковать, и денна-полденна, и ношна-полношна.
На кияне море лежит бел горючь камень, на белом горючам камене сидит Яга баба стара. Ой еси, стара баба Яга, бери клещи, булат-железа, подводи рабе (имя) нут под нут, кишки под живот денна-полденна и ношна-полношна, утренай зари и на вечерней, мово бы ей наговору пойла не запить, и едой не заесть, и гуляням не загулять, и сном бы не заспать, обо мне рабе (ваше имя) тосковать.
О еси, бес Полуехт! Вселись рабе (имя) в бела тела, в ретива сердца, разыграй вь ясные очи по ветхам и по молодам, и показался бы я раб (ваше имя) рабе (имя) краше краснова солнышка, и отца и матери и роду и племеню.