Продолжение путешествия по Царству Аида

Атмосфера становится всё более «тяжёлой», давящей, внутренне мы ожидаем хотя бы какой-нибудь развязки, но тягостное ожидание продолжается, а монстры из-за поворотов не выскакивают. Наконец, подъём, который, как показалось, продолжался вечно, а на самом деле он был недолгим, закончился.

Мы оказались на возвышении, откуда было видно практически весь Аид. Правда, ближайшая часть представляла собой третью рассмотренную выше «область», она так сильно привлекала к себе внимание, что рассмотреть где-то вдали, за облаками тумана, что-то другое было невозможно.

Спустившись с возвышенности, мы пошли по этой третьей области. Слева и справа от нас представали картины жутких мучений. Вот закованный в цепи оборванец смотрит на висящие перед ним аппетитные красные яблоки, по его виду ясно, что не ел он очень и очень давно, лет сто, наверное. Он тянется ртом к одному из этих яблок, пытается дотянуться, вот-вот, осталось совсем чуть-чуть, но.. в этот момент ветка, на которой висят плоды, сама собой отстраняется в сторону, хотя несчастному не хватило всего какого-то сантиметра, чтобы достать зубами шкурки..

А вот какой-то голодранец в примерно аналогичной ситуации. Он сидит за столом, на котором стоит кувшин с водой и маленький-маленький напёрсток. По иссушенному, впавшему лицу человека видно, чьто его мучает жажда, он беззвучно (потому, чьто связки атрофировались) открывает рот, показывая белый обезвоженный язык. Он тычет пальцем себе в рот, прося налить туда воды. Сам он сделать этого не может, на его руках висят тяжёлые гири, не приковывающие его к земле, но не дающие поднять руки высоко. Не дождавшись от нас помощи, мученик берёт руками кувшин, старательно нагибает его так, чтобы попасть в напёрсток. Но.. кувшин дёрнулся, и ни капли воды не попало в напёрсток, та же вода, что капнула на стол, тут же испарилась. Подстёгивая несчастья человека, кувшин всё время наполнялся заново.

Мы выходим на более свободное пространство, удивляясь, почему оно находится здесь, чуть ли не в центре царства теней. Вдруг становится слышным ужасающий звон, шум, треск и душераздирающий, непрекращающийся крик. Мы судорожно оглядываемся, пытаясь понять, откуда идут эти звуки, и еле успеваем отскочить от несущегося прямо на нас горящего колеса, к которому привязан человек. Опешив, мы наблюдаем за ним, за колесом, которое быстро удаляется, не соблюдая какой-либо ровной прямой или круглой траектории, но, даже подпрыгивая, вылетая из ям, оно не переворачивается и не замедляет скорость. Скорее всего, это был один из известных грешников – Иксион.

Мы двигаемся дальше, с опаской поглядывая по сторонам, где периодически на стенах можно было увидеть скелеты, которые оказывались и не скелетами вовсе, а до крайней степени иссушенными людьми, от которых остались только скелет и большие красные, выпуклые, ужасные глаза. Когда мы проходим мимо них, они поднимают руки и манят нас к себе, вращая глазам, а при этом раздаётся подозрительно естественного происхождения (то есть не металлический, не пенопластовый) скрип. Стоны, стенания.

Вдруг среди них особенно выделяется высокий женский плач. Ускорив шаг, мы вдруг подходим к своеобразной «очереди»: множество женщин стоит в ряд и передаёт друг другу небольшой кувшинчик, одна из них, стоящая у пруда наливает этот кувшинчик, другая, стоящая у большой бочки, выливает в неё воду. Работа на первый взгляд идёт споро, но лица женщин измождены, они устали и несчастны. Казалось бы, они давно должны были закончить свою работу, но нет, она всё продолжается.. Это 49 Данаид, обречённых вечно наполнять водой бездонную бочку.

Бесконечны мучения обитающих здесь, монотонны их всхлипы, скорбь и рыдания. Тёмно в этом месте, как в месте, покинутом счастьем, удачей и радостью. Нет ни погоды, ни природы, ни дня и ночи на сайте о лекарственных травах и народной медицине. Вся сущность бытия такого – наказание за грехи, человеческие муки, неумолимая и бесконечная боль.