Варган (хомус, кубыз, муккури)

Чтоб варган стал настоящим помощником магу – в нем нужно пробудить духа. Мой варган прошел со мной многое. Он был со мной во многих местах силы. Он заряжался от луны, он заряжался от солнца. Он заряжался от костра. Он заряжался от родников, он заряжался от гор, он заряжался от морей. В том числе он заряжался в Баренцевом море, что практически Северный Ледовитый океан. Гиперборея.
Я его кормила едой, я его кормила своей кровью и не только своей. Мои друзья любят, что либо поранив спросить:
- А варган сейчас крови не хочет?
- Давайте!
Когда я начинаю играть на варгане – я чувствую появление рядом духов – помощников.
У шаманов варган и бубен – самые главные инструменты. Бубен открывает шаману путь в иной мир, а варган – оберегает от злых духов во время медитации. Варган помогает шаману вызвать дождь, успокоить бурю, общаться с духами всех стихий.
Мне, благодаря варгану - удается вызвать солнце

О варгане можно говорить много, но я приведу легенды:

Однажды дед мой Коркуд сон видел: люди ему могилу роют. Испугался сна своего, бежать решил с этого места. Пришел на северный край земли, лег спать и вновь тот же сон видит. Бежал но и на восточном краю, и на южном, и у западного края сон тот преследовал его. Спросил он в тайной надежде людей, кому ж они эту могилу роют? Тебе – люди ответили. И еще сказали они: « не беги от смерти», а возвращайся туда, от куда бежал. В центр земли, на реку Кант возвращайся»
И пошел дед мой – спасенье от смерти ища. Подумал: «Ведь еще не было такого, что б море умирало, и горы бессмертны, и реки Ее не знают!» И стал в горах да реках да в лесах да в степях растворяться. Тысячи лет прошло, и увидел дед мой Куркуд, что реки высыхают, моря уходят, пески на степь наступают, но и они не вечны – травой заростают, да в темные воды уносит их. Дальше пошел. Верблюжье копыто нашел, Кубыз из него вырезал, и стал играть. И когда звучал кубыз деда – весь мир замирал. Ковыль не шелестел, беркут не взмахивал крыльями, реки бег свой останавливали, море волнение, а ветер дыхание задерживал. И смерть прекращала ход.
Пришел дед мой Куркуд в центр земли, ковер постелил на воды Канта и стал играть. Но дремота одолевала, и лишь упадет рука, как все приходило в движение – ветер дул, птицы щебетали, горы рушились и Смерть приближалась. Встрепенется Дед Куркуд, сбросит сон рукой с лица, заиграет вновь – и все опять замирает. Долго боролся он, но сморил его сон. В тот час смерть змеей заползла к нему на ковер и укусила. Умер дед мой Коркуд.
А на могиле его еще долгие годы кубыз играл….

Тогда жил храбрый Азмун, который, увидев нужду своего народа, отправился за рыбой к духу моря Тайрнадзу. Он приплыл к жилищу Тайрнадза на спине косатки, а когда увидел, что тот спит, стал играть на кунгахкеи (нивхский вариант костяного пластинчатого хомуса). Хозяин морских глубин проснулся и, выслушав Азмуна, послал на Амур рыбу. В благодарность Азмун подарил Тайрнадзу кунгахкеи и показал, как на ней играть. «Обрадовался Тайрнадзу, в рот пластинку взял, зубами зажал, за язычок стал дергать... Загудела, зажужжала кунгахкеи то будто ветер морской, то словно прибой, то как шум деревьев, то будто птичка на заре, то как суслик свистит. Играет Тайрнадз, совсем развеселился. По дому пошел, приплясывать стал. Зашатался дом, за окном волны взбесились, водоросли морские рвутся — буря в море поднялась». С тех пор нивхи говорят о волнении моря: «Это Морской Старик, чтобы не заснуть, на кунгахкеи играет, в подводном доме своем пляшет».

Кайгусь(1) верховья реки жил, с семью семьями жил он в семи чумах.

Он с женой у опушки леса на берегу жил. У него был черемуховый посох. У опушки леса он с женой чум поставил, там у берега он и жил. Он, по правде сказать, все лежал и спал. Колотушкой его будили. Когда им надо было его разбудить, кто-нибудь колотушкой его по уху ударит, и он просыпается, спрашивает:

— Что вам надо?

А они отвечают:

— Еда кончилась, мы есть хотим!

Он поднимется, спустится с опушки леса к воде и начинает играть на пымеле(2). Как только он заиграет на пымеле, рыба начинает подходить к берегу. И щуки, и язи, и окуни, и нельмы, и чиры к берегу идут. Кайгусь как заиграет на пымеле, нельмы, муксуны к нему идут, к берегу подходят, слушают, а он их быстро начинает бить черемуховой палкой.

Потом он несет их семи семьям, поодаль от берега живущим людям из семи чумов, для которых он рыбачил. Потом он возвращается на опушку леса и опять спать ложится. Они эту рыбу съедят, а когда голодными станут, есть захотят, говорят:

— Сходите вниз к нашим людям, к кайгусю, разбудите его! Мы есть хотим, у нас еда кончилась. Кайгуся разбудите, колотушкой его по голове ударьте!

А он крепко спит. Они его по голове этой колотушкой ударят, и он просыпается.

— Что, — говорит, — опять еда кончилась?

Они говорят:

— Мы проголодались.

Он свой черемуховый посох берет и к краю леса идет. Как станет на пымеле играть, так гуси прилетают. Он их черемуховым посохом бьет. Вот как на пымеле кайгусь заиграет, вот как заиграет — лебеди садятся, а он их черемуховым посохом убивает(3). Снова как заиграет, подражая птичьим голосам, — утки садятся. Он их тоже бьет.

Вот заиграет — гуси садятся, он их убивает, лебеди садятся — он их убивает, утки садятся — он их убивает. Потом он их подбирает, связки делает, наверх относит людям семи чумов, каждому чуму по одной связке. Потом он вниз спускается на опушку леса и ложится спать.

Некоторое время он опять спит. Пока он спит, они этих птиц съедят. Кончится их еда, они опять вниз идут, опять колотушкой его по голове бьют.

— Кайгусь, проснись, — они ему говорят, — у нас еда кончилась, мы голодные!

Они колотушкой его по голове ударяют. Они колотушку берут и по уху его ударяют. Он просыпается.

— Чего еще вам надо? — спрашивает.

А они говорят:

— Пища кончилась, мы есть хотим!

Он черемуховый посох берет, к краю леса спускается, начинает на пымеле играть. Быстро так играет! Приходят разные звери и его слушают. А он их бьет, связки делает, потом их вверх относит к чумам, каждому чуму долю дает. Сам он потом вниз спускается, у опушки леса спать опять ложится, засыпает; спит дальше.

Снизу юраки пришли(4), воевать начали, стали людей убивать. А он спит. Люди, было, пытались сражаться с юраками, но те бульшую часть людей убили. Оставшиеся говорят:

— Вниз сходите, кайгуся разбудите!

Как они его колотушкой ни били — он крепко спит. Они опять пошли воевать.

— Как быть с кайгусем? Сколько они наших людей уже перебили, а он не просыпается!

Его жена заплакала, плачет и говорит:

— Кайгусь, вставай, с низовья юраки…

Она плакала, слеза упала ему в ухо. Он и проснулся.

— О чем плачешь? — он ее спрашивает. — Не плачь! Почему, — говорит, — ты плачешь?

Она молвила:

— Юраки с низовья — «люди с лиственничными чумами» их называют — наших людей убивают.

Он встал, черемуховый посох взял, туда ушел, черемуховым посохом бить их стал, воевать начал. Он бил их так, что юраки с низовья, с лиственничными чумами, как пэчки на лугу валятся, как трава на лугу валятся, как крапива на лугу валятся, как осока(5) на бок они валятся.

Потом он посмотрел вокруг и в себя пришел. Оказывается, он гнилые пеньки разбивал — на бок они упали, а крепкие пни остались, крепкие пни стоят(6).

Тогда его люди на край леса спустились, все деревья на лиственничном мысу срубили, пять человек вниз сходили, лиственничные угли зажгли, чтобы ковать. Некоторые глину таскали, чтобы плавильную печь сделать. Сделали печь, ковать стали, железо ковать стали, панцири сделали, на долю пятерых человек сделали. Кайгусь для себя самого панцирь сделал, потом для своей жены панцирь сделал. Они надели панцири, его жена надела, он сам надел. Когда эти пять человек надели свои панцири — все как один человек стали.

— Теперь, — сказал он, — мы будем шаманить!

Они шаманили, шаманили. Его жена вдруг говорит:

— Пусть мои руки размахнутся и опустятся! Вы тоже размахните!

Опять шаманили, шаманили — они руки размахнули и в камни превратились(7).

_________________________________________
© Материалы “Мифологической прозы малых народов Сибири и Дальнего Востока“, героические сказания и исторические предания кетов (текст № 95).
Рассказала В.С.Дорожкина из пос. Сургутиха. Зап. и подстр. пер. A.П.Дульзона опубл. [3, с. 153-157].

1 - Кайгусем здесь именуется глава стойбища из семи семей (семь чумов), который своей игрой на варгане магически привлекал рыб, птиц, зверей, легко добывал их (с помощью черемухового посоха) и обеспечивал своих людей пищей.
2 - В опубликованном на сайте “Фольклор и постфольклор: структура, типология, семиотика” варианте пымель был заменён на “дудку”. Тем не менее, в комментариях к сказке (№95) ясно сказано, что в оригинале упоминался именно пымыль — варган
3 - Для кетской традиции характерен запрет убивать лебедей.
4 - Здесь — с севера.
5 - Букв. «лебединая трава».
6 - Припадок безумия, эксплицирующий богатырский экстаз и предшествующий становлению шамана.
7 - Герой и его люди превращаются в камни; обычно подразумеваются каменистые гряды и кряжи, расположенные за пределами расселения кетов.

В одном из произведений польской писательницы Марии Конопницкой (1842—1910) есть целый отрывок, где описывается игра на варгане.
Упоминание о варгане в сказке М. Конопницкой

В одном из произведений польской писательницы Марии Конопницкой (1842—1910) есть целый отрывок, где описывается игра на варгане. Речь идёт о сказке “О гномах и сиротке Марысе”, написанной в 1896 году. Ниже приведены выдержки из второй главы книги.


“Солнце поднялось уже высоко и его лучи заглянули в бурьян, когда Хвощ, очнувшись от сна, сел и прислушался. Ему показалось, что его разбудил какой-то звук. Он насторожился, не понимая спросонья, спит он еще или бодрствует, тем более что вокруг никого не было. Но ветер действительно доносил какие-то звуки - не то мушиное жужжание, не то комариный писк, не то гудение пчелиного роя.

И вот эти звуки слились в какую-то странную песенку. Ни птичья, ни человечья, ни тихая, ни громкая, ни грустная, ни веселая, она так хватала за душу, что хотелось плакать и смеяться.

Хвощ - а он был большим любителем музыки - весь обратился в слух. Сообразив, откуда доносится звук, он пошел прямо на него…”

“Хвощ потянул носом и хотел подойти поближе - он ведь был охотник поесть, - как вдруг маленькая собачонка, шнырявшая по полянке, заворчала и залаяла. Услышав лай, цыган, лежавший у костра, - это он и играл на варганчике*, уча танцевать обезьянку, посаженную на цепочку, - вскочил и быстро огляделся по сторонам…”

***

“…вдруг Хвощ наткнулся ногой на что-то твердое. Нагнувшись, он поднял варганчик, оглядел его со всех сторон и заиграл.

На звуки варганчика, разбудившие лесное эхо, сразу отозвались из кустов дрозды, зяблики, синицы, пеночки и другие птицы, будто там был спрятан целый оркестр, который только и ждал сигнала…”

***

“Но цыган, видя, что путешествие подошло к концу, расхрабрился.

— Могучий господин! — сказал он. — Твое слово — закон. Но сначала мне хотелось бы взглянуть на мой варган. Цыган без варгана — все равно что нищий без клюки”.

Коусянь и каменная дева” - китайская сказка о варгане
Коусянь и каменная дева


У народа Хэчжэ, когда прилюдно играют на варгане, старики часто вспоминают историю о каменной деве, вызывающей уважение у всех людей.

Давно это было, в маленькой деревне Хотун на берегу реки Хэйлунцзян на людей напал мор. Все заболели. Те, кто умер раньше, их не успели еще похоронить, а те, кто умер позже, о них уже некому было позаботиться. Некоторые умерли возле чана с водой, некоторые остались лежать у печи…

В то время один старик, по имени Ма Фа пришел в Хотун навестить родню. Войдя в деревню, он не увидел бегающих кур, не услышал лая собак, даже тень человеческая не промелькнула – сплошь была тишина и запустение. Он ходил от дома к дому и в живых обнаружил только одного младенца. Это была совсем маленькая девочка, которая сосала грудь уже умершей мамы, плача и прижимаясь к ней. Ма Фа со слезами на глазах взял девочку на руки и быстро покинул деревню.

Шли годы, сезоны сменяли друг друга, и как одно мгновение пролетело шестнадцать лет. Девочка выросла и стала совсем взрослой. Однажды она спросила Ма Фа: «Дедушка, у каждого человека есть родители, почему же их нет у меня? ». Помрачнел Ма Фа, долго молчал, погрузившись в раздумья. Наконец, он рассказал девушке о несчастной судьбе её семьи. Горько заплакала девушка, и рыдала горючими слезами несколько дней подряд до хрипоты в горле. Чтобы развеять печаль её, Ма Фа, сделал ей варган наподобие остроги для ловли рыбы. Приложив варган ко рту, и легонько ударяя по нему пальцем, варган издавал звонкие, ласкающие ухо звуки. Обрадовалась девушка варгану, играла на нем и пела дни напролет. Звук варгана долетал до вершин гор и однажды Дух медведя услышал его. Дождавшись, когда девушка заснет, Дух медведя воспользовался моментом и украл у неё варган. Проснулась девушка, обнаружила, что варган пропал и вновь горько заплакала.

Говорит ей Ма Фа,

- На вершине горы Э Ту Шань есть пещера. В ней живут Дух горы, Дух тигра и Дух медведя. Если твой варган забрал Дух медведя, то он перестал быть просто варганом, он стал предметом Силы. Если ты сможешь вернуть его и поиграть немного, души твоих умерших родителей вернутся, и они оживут.

- Я обязательно верну себе варган!

- Однако ты должна быть очень осторожной! Забраться на гору нелегко, кроме Тигра и Медведя, которые могут преградить тебе путь, вход в пещеру охраняет каменный старик.

- Если я смогу вернуть к жизни своих родителей, то не боюсь умереть! Я иду на это по доброй воле.

Увидев твердую решимость в глазах девушки, старик улыбнулся, хотя сердце его разрывалось на части.

На следующий день девушка отправилась в путь. Ловко избежав всех опасностей, она тихонько проскользнула в пещеру.

Спрятавшись в темном месте, в пещере она увидела как Дух горы, Дух дерева и Дух тигра пили и плясали, а Дух медведя аккомпанировал им на варгане. И так они пели, пили и веселились, пока, уставшие и охмелевшие, не попадали один за другим, заснув мертвецким сном.

Девушка на цыпочках подошла к ним, взяла варган и стремительным рывком бросилась к выходу.

Однако, вопреки её ожиданиям на выходе из пещеры её заметил каменный старик.

- Постой! Если ты вынесешь хоть что-нибудь из этой пещеры, через три дня ты превратишься в камень! Верни варган на место!

- Каменный дедушка! Мне очень нужно вернуть своих близких, погибших от мора, чтобы взглянуть на них хотя бы одним глазком. Если я смогу оживить их, пусть даже потом и превращусь в камень, я буду рада и у меня на сердце будет спокойно.

Растрогался каменный старик от речей девушки и говорит,

- Ладно! Тогда садись скорее на этот камень и отправляйся в путь! Девушка села на камень, напоминавший по форме лебедя, и он тотчас ожил и, взмахнув крыльями, поднял её в небо.

Долго ли коротко ли, долетели они до заброшенной деревни. Заиграла девушка на варгане, зазвучал варган, запел. Ожили люди, залаяли собаки, забегали кошки, залетали птицы. Девушка ходила от дома к дому, от улицы к улице, пока не оживила всех жителей деревни.

Удивились люди, подумали, что девушка – одна из небожителей, спустившихся на землю, начали кланяться ей в ноги. Рассказала им девушка о своей судьбе. Услышали её родители, поняли, что перед ними их дочь. Слёзы счастья брызнули из их глаз, подбежали они к дочери и крепко обняли её. Обрадовались жители деревни, начали петь и танцевать. И так всей деревней шумели и веселились три дня.

На третий вечер, видит девушка, пришло время ей расставаться с только что обретенными родственниками. Грустно ей стало на душе. Она села на лебедя и полетела к Ма Фа, который её вырастил. Она хотела привезти его в деревню, чтобы он жил вместе с её родителями, так о нем было бы кому заботиться, хотела попросить, чтобы он утешил её отца и мать и сказал им, чтобы они не горевали о ней.

Девушка со стариком на каменном лебеде полетели к деревне. Солнце уже почти показалось из-за горизонта, когда они прилетели в место, неподалеку от деревни. Девушка быстро слезла с лебедя и, провожая Ма Фа в сторону деревни, говорит ему,

- Дедушка, я отдаю варган тебе, храни и береги его.

- Дитя моё, не беспокойся, я позабочусь о нем. И постараюсь, чтобы он приносил счастье и радость твоим землякам из поколения в поколение.

Только успел он сказать эти слова, как увидел, что глаза девушки замерли, шея отвердела, и в одно мгновение её тело превратилось в камень

С тех пор, варган передается из поколения в поколение, а образ каменной девы оживает в сердцах людей.


Перевод с китайского - Николай Лебедев

Оригинал сказки
Источник:
"Варганная речь" Аксентия Бескровного