Русские народные сказки – Баба-Яга: миф или реальность?

Во многих сказках мы с детства слышим упоминание Бабы-Яги. Откуда пошло это название и сам образ колдуньи, живущей в лесу? То она злая, то добрая. То норовит съесть непрошеного гостя, а то помогает ему мудрым советом…

В давние времена умершего человека хоронили в домовине. Домовина — домик, расположенный над землей на очень высоком пне с выглядывающими из-под земли корнями, очень похожий на куриную ногу. Отверстие домовины всегда было обращено в сторону от поселения, то есть “к лесу”. Умершего располагали в ней ногами к выходу, таким образом, что если заглянуть в занятую домовину, то видны одни лишь ноги – окоченевшие – костяные.

К домовинам старались не подходить без надобности, однако при возникновении каких-то проблем, именно сюда приходили жители села, дабы спросить совета у умершего предка.

Сказки и сказочники представляют образ Бабы-Яги, связанный с легендами о переходе героя в другой мир (например, Тридевятое царство, Тридесятое государство), можно предположить, что в Мир мертвых. Баба-Яга как бы принадлежит двум мирам: с одной стороны она “бабушка”, эдакая знахарка, живущая в лесу. С другой стороны – она нечисть, ведьма, со всеми вытекающими. Именно поэтому она как бы стоит на границе Яви и Нави, соединяя мир живых и мир мертвых.

Избушка Бабы-Яги в сказках находится в чаще леса (как бы в другом мире, мире мертвых). Стоит избушка всегда к лесу передом – то есть отвернувшись от живого, что опять же подчеркивает ее принадлежность к миру нежити. Герой, прося избушку повернуться как бы показывает свое желание перехода между мирами. А попадая к “проводнику” – Бабе-Яге – получает от нее пищу мертвых (делающую его также полумертвым-полуживым), и наставления о том как себя вести в этом мире.

А. Баркова интересно описывает эту теорию: «Её избушка „на курьих ножках“ изображается стоящей то в чаще леса (центр иного мира), то на опушке, но тогда вход в неё — со стороны леса, то есть из мира смерти. Название „курьи ножки“ скорее всего произошло от „курных“, то есть окуренных дымом, столбов, на которых славяне ставили „избу смерти“ небольшой сруб с прахом покойника внутри (такой погребальный обряд существовал у древних славян ещё в VI—IX вв.). Баба-Яга внутри такой избушки представлялась как бы живым мертвецом — она неподвижно лежала и не видела пришедшего из мира живых человека (живые не видят мёртвых, мёртвые не видят живых). Она узнавала о его прибытии по запаху — „русским духом пахнет“ (запах живых неприятен мёртвым). Человек, встречающий на границе мира жизни и смерти избушку Бабы-Яги, направляется в иной мир, чтобы освободить пленную царевну. Для этого он должен приобщиться к миру мёртвых. Обычно он просит Ягу накормить его, и она даёт ему пищу мёртвых. Есть и другой вариант — быть съеденным Ягой и таким образом оказаться в мире мёртвых. Пройдя испытания в избе Бабы-Яги, человек оказывается принадлежащим одновременно к обоим мирам, наделяется многими волшебными качествами, подчиняет себе разных обитателей мира мёртвых, одолевает населяющих его страшных чудовищ, отвоёвывает у них волшебную красавицу и становится царём».

В. Я. Пропп, исследовавший образ Бабы-Яги на основе массы этнографического и мифологического материала, обращает внимание на очень важную по его мнению деталь. После узнавания героя по запаху (Яга слепа) и выяснения его нужд, она обязательно топит баню и выпаривает героя, совершая таким образом ритуальное омовение. Затем кормит пришедшего, что тоже представляет собой обрядовое, «покойницкое», угощение, непозволительное живым, чтобы те случайно не проникли в мир мёртвых. А, «требуя еды, герой тем самым показывает, что он не боится этой пищи, что он имеет на неё право, что он „настоящий“. То есть пришелец через испытание едой доказывает Яге искренность своих побуждений и показывает, что он-то и есть действительный герой в отличие от лже-героя, самозванца-антагониста» Эта еда «отверзает уста умершего», считает Пропп, убеждённый в том, что сказку всегда предваряет миф. И, хотя герой вроде бы и не умер, он вынужден будет временно «умереть для живых», чтобы попасть в «тридесятое царство» (иной мир). Там, в «тридесятом царстве» (загробном мире), куда держит путь герой, его всегда поджидает немало опасностей, которые ему приходится предвидеть и преодолевать.